– Ты рехнулся? Как ты на ней женишься по своим документам?

– Просто. Всегда есть Вегас. Там заключаются браки каждые двадцать минут. Я уговорю её улететь со мной туда и объясню ей всё после свадьбы. Я сын нашего отца. Я тоже Брейн. И мы поженимся раньше условленного срока. На момент, когда ты уже будешь в Англии, никто и ничего сделать не сможет. Майя расположена ко мне. Я нравлюсь ей, а тебя она считает козлом. Я сумею убедить её выйти за меня замуж раньше. Любой суд признает наше свидетельство о браке настоящим, как и поможет мне получить гражданство, чтобы остаться здесь. Отец ничего не сможет сделать. Я уже буду частью этой жизни, а ты должен в это же время убедить Джо вернуться домой и рассказать ей всё.

– Ты любишь Майю? – Уточняю я.

– Нет. Она милая девушка, но мне плевать на любовь. В этом и есть наше отличие, Гарри. Мне не нужна женская любовь, чтобы добиться исполнения своей мечты. Я хочу работать и жить в стабильности здесь с отцом. Я не создан для любви, а ты воплощение её. Ты умеешь любить, а мне это не нужно. Я спокойно отношусь и к сексу, и к страсти. Они мне безразличны. Поэтому я легко и просто отдам всю свою жизнь на брак с Майей в обмен на то, чтобы ты был счастлив с Джо. Так я хочу извиниться перед ней. Я был мудаком, и это единственное, что поможет мне показать и тебе, и ей, как раскаиваюсь в том, что был глуп и эгоистичен. Я знаю чего хочу, Гарри. Но готов ли ты к воплощению своей мечты? Готов ли ты вернуться туда, встретиться с Чаком и признаться во всём? Готов ли ты снова бороться? Любишь ли ты Джо так, как говоришь? Ведь ты должен понимать, что если согласишься на мой план, то сюда дорога будет закрыта для тебя навсегда, и прав на наследство ты не будешь иметь. Отец лишит тебя всего. Ты останешься с голой задницей, но я подготовил тебе подушку безопасности. Я открыл счёт на твоё имя в Лондоне, там лежат деньги с продажи дома матери. Это всё, что у меня было. Пекарню я тоже оставляю вам, как и кафе. Но тебе придётся работать и очень усердно. Я говорю не о ресторане, а о том, что тебе придётся убедить упрямую Джо в том, что ты сделал это ради неё. Ты готов? – Эд протягивает мне руку, а я смотрю на него, как на умалишённого.

Это безумие. Большая часть плана – идиотизм. Никто не позволит жениться на Майе раньше срока. Ничего не выгорит. Я бы отдал свои бубенчики за это, но они мне ещё пригодятся. Надеюсь.

– Готов, – киваю я и пожимаю руку брата. На его лице расплывается заговорщическая улыбка.

Чёрт, вот это я попал. Снова попал. И теперь уже по собственному желанию.

Джозефина

Из-за сильной загруженности в Рождественские праздники мне пришлось задержаться в Лондоне, от которого меня уже мутит. Я ненавижу здесь всё. Буквально всё: воздух, людей, объедки, загазованность, свою жалкую квартиру. Меня выворачивает даже от мыслей о том, что через шесть дней мне придётся снова сюда вернуться. Но я не могу позволить себе остаться дома, разочаровать родителей и предстать в их глазах неудачницей. Хотя у меня всё валится из рук. И даже то, что меня допустили, наконец-то, до кухни на час, за который я чуть не спалила гребешки, не делает меня счастливее, ведь меня снова отправили к урнам и в зал. Всё валится из рук. Я злюсь на себя. Я злюсь из-за чёртового Гарри, смеющегося от всех неудач и убеждающего меня в моей голове, что я смогу. Да ничего я не могу! Ничего! Меня это так бесит.

После разговора с Эдвардом я позвонила маме и узнала, что Нэнси хотела покончить с собой на глазах Эда и в данный момент находится в психиатрической клинике. Эду пришлось продать свой дом, чтобы оплатить нахождение матери там. А также я узнала, что, действительно, родились два мальчика, только один умер. Эта информация держалась в строжайшей тайне, чтобы не усугубить положение Нэнси в городе. Эти мысли постоянно крутились в голове. Я поняла, что Эд свихнулся, как и Нэнси. Он вообразил себя Гарольдом, у которого даже могила есть, оказывается. Он заменил себя им, а я поощряла это, чем и привела его в то состояние, в котором находился во время последней встречи со мной. Я рассказала маме о том, что он называл себя Гарри и выдумал нелепицу о том, что поедет искать отца в Америку. Она была в ужасе, как и я. Искать в Лондоне психически нездорового человека очень сложно, поэтому, кроме неудач на работе, я винила себя в том, что вовремя не увидела, как необходима Эду медицинская помощь. О его местонахождении я ничего не знаю. Он не вернулся домой. Исчез, и я боюсь, не погиб ли он из-за своих выдуманных фантазий. Страшно. Очень страшно было узнать, что случилось на самом деле с Нэнси, и почему она стала такой. У всего есть причины. Отец Эда бросил её, когда узнал, что один ребёнок при смерти и не выживет. Он не захотел взять на себя ответственность и сбежал, сменив фамилию. Я искала Гарольда Брейна в интернете и не нашла его. Такого человека не существует или же он есть, но его внешность отличается от той, которая до сих пор живёт где-то глубоко в моём сердце.

И вот в таком состоянии я еду домой. Меня должен встретить папа, я пропустила Рождество, но планирую остаться на здесь Новый год и на свадьбу Лолы, о которой она напоминала мне каждый день весь последний месяц.

Снова пытаюсь дозвониться Эдварду, чтобы образумить его, но всё без толку. Мама должна была сообщить мне, если он появится здесь, и задержать его, пока я не разберусь, как, вообще, отношусь к тому, что произошло с моим другом. Я волнуюсь и нахожусь в шоке от его фантазии, из-за болезни Нэнси и прогрессирующего заболевания Эда. По моему убеждению, его состояние ухудшается. Он выдумал для себя много несуществующих людей и верит в них. Боже, хоть бы ни во что не вляпался. Я понятия не имею, где он сейчас, считающий, что у него есть живой брат, хотя тот умер. Эд считает, что его ждёт отец. Но никто не знает, где он живёт и находится сейчас, кроме того, что его родители переехали в Америку, и туда же сбежал он. Боже мой… мне так жаль, что человек по имени Гарри давно умер, а я впоследствии влюбилась в него. Это страшно, и я боюсь, что у меня тоже с головой не всё в порядке.

Выхожу у вокзала и оглядываюсь по сторонам, таща на плече спортивную сумку. Снег падает на макушку, и я всматриваюсь в лица людей, встречающих своих близких, хотя их немного. На моей остановке вышло не больше десяти человек, и я всех их знаю. Они меня тоже. Киваю, натягивая улыбку, но папу не вижу. Направляюсь на парковку, грустно наблюдая, как машины разъезжаются, оставляя меня одну. Забытую и брошенную. Достаю мобильный и набираю номер мамы. Она не отвечает, наверное, готовит что-то. Папа тоже не берёт трубку. Звоню на домашний. Ничего. Они же не могли забыть о том, что я приезжаю сегодня, правда? Остаётся только ещё больше унизиться и позвонить Лоле или Бруно, чтобы хотя бы они меня встретили. Но вырывать их из семей, да ещё и перед свадьбой, не хочется. На самом деле мне стыдно оттого, что обо мне попросту забыли.

У меня теперь только один вариант – идти пешком до города или поймать попутку туда. Но вряд ли ночью, да ещё и в усиливающийся снегопад, кто-то будет проезжать мимо. Все нормальные люди дома в тепле и уюте, а я чёртова больная неудачница.

Плетусь по дороге, считая свои шаги. Такими темпами дойду через два-три часа, а то и больше. Прекрасно, просто восхитительно! До сих пор не могу поверить, что родители забыли про меня! Что не так со мной, а?